Авторы материала не оправдывают терроризм и выступают за все виды борьбы с ним, однако контртеррористическая стратегия не допускает упрощений и требует всеобъемлющих методов. Особенно это относится к сирийскому конфликту, где радикальные силы стали частью повстанческого движения, чем в политических и военных целях пользуются в Дамаске, объявляя всю вооруженную оппозицию «террористами». В конце декабря Россия опубликовала на сайте военного ведомства список умеренных групп и запустила переговорный процесс в Астане, тем самым сделала верный шаг в сторону урегулирования сирийского конфликта.

Но тема борьбы с радикальной структуры «Хайат Тахрир аш Шам» (ХТШ), где растворилась «Джебхат ан-Нусра»/ «Джебхат Фатх аш-Шам», до сих пор дискутируема как в Вашингтоне, так и Анкаре. Прямо этот вопрос стоит и перед Москвой, которой формально принадлежит инициатива создания «зон деэскалации». В настоящее время уже не является проблемой размежевание оппозиции, поскольку, как показывает практика, любое более-менее устойчивое перемирие при отсутствии необходимости бороться против общего противника способствует противостоянию умеренных фракций с радикальными структурами. Провинция Идлиб и примыкающие к ней участки Латакии, Алеппо и Хамы – одна из четырех «зон деэскалации», но главное – это территория растущей конкуренции между двумя крупнейшими объединениями – связанного с «Аль-Каидой» ХТШ и «Ахрар аш-Шам», под крылом которого находятся другие группы оппозиции подобного спектра.

Формирование антитеррористической дуги

«Зоны деэскалации» - достаточно вольный термин. Его общий смысл вроде бы ясен, но трактовки могут разниться. Теоретически «зона дескалации» подразумевает снижение интенсивности боевых действий, но не исключает проведение каких-либо операций. Отсюда опасения суннитской оппозиции и ряда внешних игроков, что инициатива Москвы – всего лишь уловка, играющая на руку Дамаску, которая позволит «одомашнить» и ослабить повстанцев, чем в среднесрочной перспективе может воспользоваться режим Асада и заинтересованный в его сохранении Иран - для их полного подавления. Однако такой сценарий – самый негативный. Наступление проправительственных войск на Идлиб, очевидно, сплотит все повстанческие группировки перед общей угрозой и приведет к новым коалициям радикальной и умеренной оппозиции, то есть к еще большему укоренению «Аль-Каиды» в Сирии, вызовет новый гуманитарный кризис и волну беженцев. Численность населения провинции как минимум 1 млн человек, провинциальный совет Идлиба дает цифру в 2-2,2 млн человек. Естественно, в такой операции большие потери понесут и наступающие, поэтому Дамаск и Иран постарались бы втянуть в нее Россию.

Представляется, что Москве важно сохранять здесь баланс: с одной стороны, укреплять свои позиции в Сирии, с другой – не ассоциироваться полностью с режимом Асада и шиитским Ираном. Это можно сделать только поиском альтернативных решений для урегулирования сирийского кризиса и, несмотря ни на что, продолжением диалога с США, Израилем и монархиями Персидского залива. Который, кстати, нужен не только для Сирии, но и для решения других проблем, с которыми сталкивается Россия.

Но борьба с «Аль-Каидой» - дело не только умеренной оппозиции, которая на поле боя часто проигрывает более опытным и хорошо подготовленным боевикам. Хотя, конечно радикализация оппозиции с начала сирийского восстания играла и продолжает играть на руку режиму Асада и Ирану (откровенно говоря, они также приложили к этому процессу много усилий, например, выпустив из тюрем джихадистов для дискредитации революционного движения), что до сих позволяет называть любые группы оппозиции «террористами», в том числе состоящие только из сирийцев и бывших военнослужащих САА.

Сценарий российско-турецких действий в Идлибе, по всей видимости, не снят с повестки дня, но он, так или иначе, сопряжен с курдским вопросом – «изъятием» у SDF арабских поселений в районе Тель-Рифата, что напрямую связано с операцией по взятию Ракки. По той информации, которая есть, этот сценарий всерьез прорабатывался Москвой и Анкарой. Он допускает соединение через Тель-Рифат анклавов оппозиции в Идлибе и на севере Алеппо (зона проведения турецкой операции «Щит Евфрата»), введение турецких сил со стороны границы с Идлибом – в деревню Атма (Atma) до города Дарат Изза (Darat Izza) и развертывание миротворческого контингента на горе Шейх Баракат (Sheikh Barakat Mountain) в западном Алеппо для контроля «коридора». Тем самым может быть сформирован плацдарм (в виде дуги) для проведения рейдов против ХТШ. Подобный сценарий позволил бы помочь оппозиции в борьбе с радикальными и террористическими формированиями ХТШ, которые при активизации борьбы с ними будут стараться сорвать общий режим прекращения огня, хотя стратегически заинтересованы в сирийской «тихой гавани», наподобие пакистанской. Но!

Как ни странно, «Аль-Каида» также заинтересована спровоцировать наступление проправительственных войск на Идлиб. Это позволит ей как можно дольше сохранять свои позиции в Сирии, пользуясь при этом поддержкой местного населения.

23 июля пришли сообщения, что ХТШ удалось взять под контроль большую часть центра провинции Идлиб – одноименного города. В данной ситуации внешним игрокам необходимо предпринимать действия по поддержке оппозиции. Понятно, что нынешнее затягивание переговоров играет на руку Дамаску и Ирану, в интересах которых также как можно дольше вести боевые действия и обвинять все группы в «терроризме». Однако это не приведет к стабильности страны и доверию среди суннитского населения.

Опытные джихадисты «Аль-Каиды», опираясь на выработанную стратегию присутствия организации на других «фронтах глобального джихада» умело организовали военное и экономическое присутствие ХТШ в Идлибе, однако из-за отсутствия управленческого опыта они не могут контролировать крупные города провинции. Этот пробел в последнее время они стараются восполнить назначением не иностранцев, а сирийцев в административных органах, находящихся под контролем ХТШ. Под контролем организации также находятся все контрабандные пути на сирийско-турецкой границе от Даркуша (Darkoush) до Гарема (Harem) и военные базы Тафтаназ (Тaftanaz) и Абу Дхур (Abu Dhour). Непонятная ситуация сложилась с ключевым переходом Баб аль-Хава (Bab al-Hawa): 21 июля после боестолкновений ХТШ с «Ахрар аш-Шам» он был формально передан под гражданское управление, однако «Ахрар аш-Шам» там потерял позиции. К слову, и до этого под контролем ХТШ находились КПП, которые позволяли нападать на конвои с гуманитарной и военной помощью для умеренных групп, идущих через переход Баб аль-Хава.

Ослабление ХТШ изнутри

На фоне противоборства ХТШ и «Ахрар аш-Шам» идет процесс выхода групп оппозиции из состава обеих фракций. Группы, несогласные с политикой «Ахрар аш-Шам», его дрейфом в сторону Сирийской свободной армии и формированием единого командования «северо-западной оппозицией» уходят к ХТШ, и наоборот – некоторые «батальоны» выходят из ХТШ для того, чтобы примкнуть к «Ахрар аш-Шам» или даже занять нейтральную позицию. Так, 20 июля о своем выходе объявила фракция «Нуреддин аз-Зенки», путь которой от Свободной сирийской армии до присоединения к ХТШ довольно примечателен.

Она была одной из ведущих фракций в провинции Алеппо и играла важную роль во всех операциях, проводившихся вокруг и в одноименной столице. «Нуреддин аз-Зенки» стала лидирующей группировкой в объединении повстанческих фракций «Фатх Халаб», и естественно, что руководство «Зенки» взяло курс на достижение окончательного доминирования как в провинции Алеппо, так и в рамках «Фатх Халаб», рассчитывая на помощь как Саудовской Аравии (группировка была салафитской, но не джихадистской), так и США. Тем не менее, фракция не смогла справиться с этой задачей, а ее амбиции на этом направлении вступили в противоречия с теми же «Ахрар аш-Шам» и «Джебхат Шамия». Попытки «Нуреддин аз-Зенки» силовым путем добиться признания своей ведущей роли вылились в нападения ее бойцов на фракцию «Таджаму Фастаким Камма Умирт». В итоге оппозиция в провинции Алеппо отказалась иметь дело с «Зенки», что побудило ее руководство примкнуть к «ан-Нусре».

То есть, несмотря на то, что в структуре ХТШ сильны позиции людей, связанных с «Аль-Каидой», она не однородна.

Подобная ситуация была и до ребрендинга «Джебхат ан-Нусры»: в рамках структуры существовали, скажем так, договороспособные фракции, состоящие из сирийцев, чье присутствие там было обусловлено, скорее, «конъюнктурными» соображениями, нежели поддержкой идей «всемирного джихада», которые разделяло руководство «ан-Нусры» как филиала «Аль-Каиды». Еще тогда в экспертной среде возникло специфическое определение двух фракций - «тяжелой» «ан-Нусры», состоящей из убежденных сторонников идеологии «Аль-Каиды», и «легкой» - из местных сирийских групп, которые присоединились к структуре в ходе сирийского конфликта, прежде всего, из-за военных соображений. Соответственно, если уничтожение «тяжелой» части «ан-Нусры» (ныне ХТШ) возможно только силовым путем, то с «легкой частью» теоретически возможно достижение договоренностей, но при условии их полного отрыва от ХТШ и растворения в иных повстанческих группировках умеренного спектра.

«Джебхат ан-Нусра» прошла несколько этапов развития в ходе сирийского конфликта пока, наконец, не трансформировалась в объединение «Хайат Тахрир аш-Шам». Собственно, начавшаяся с небольшой группы воевавших в Ираке боевиков, «ан-Нусра» пополнялась как гражданами иностранных государств, так и местными жителями. После разрыва с ИГИЛ и перехода туда многих джихадитских фракций, состоящих из иностранцев, большинство боевиков «Нусры» (по некоторым подсчетам, около 60%) были уже сирийцами.

На определенном этапе руководство организации, нуждающееся в восполнении потерь, даже отказалось от специального «экзамена» для вступающих в группировку кандидатов, где те должны были демонстрировать убежденность в «правильности» идей, методов достижения целей и религиозных основ, исповедуемых сирийским филиалом «Аль-Каиды». После этого «ан-Нусра» становится открытой для вступления в нее сирийцев, от которых не требовалось каких-либо глубоких знаний, что существенно расширило сирийский национальный компонент в организации. Опираясь на него, некоторые руководители «ан-Нусры» пытались предложить новую повестку, целью которой была «легализация» движения и ее дальнейшее растворение среди сирийской оппозиции.

Такой фигурой, например, был Салех аль-Хамави (Saleh al-Hamawi), который стоял у истоков организации «Джебхат ан-Нусра» в октябре 2011 года. Позже, в июле 2015, он был исключен из ее состава за открытую критику все более «агрессивных» методов «фронта». Летом 2016 года он нашел взаимопонимание с «Ахрар аш-Шам», с которым тогда велись активные переговоры и консультации.

В ходе закрытых встреч, проведенных в западной части провинции Алеппо и в Идлибе, было, в частности, предложено оторвать «легкую» часть «Джебхат ан-Нусры» от филиала «Аль-Каиды», объединив ее с иными повстанческими фракциями, и организовать новую независимую структуру – «Аль-Харакат аль-Исламия аль-Соурия» или «Сирийское Исламское Движение».

По информации от источников, тогда примерно одна треть «ан-Нусры» могла присоединиться к новому движению - прежде всего, из представителей «легкой» национальной сирийской составляющей, которые выступали за разрыв с «Аль-Каидой». Однако тогда они столкнулись с мощным противодействием со стороны «коренных» группировок «ан-Нусры» и таких подразделений, как «Джунд аль-Акса» (которая, кстати, в свое время вышла из состава «ан-Нусра» на волне ее противостояния с ИГИЛ для привлечения иностранных моджахедов).

По некоторым данным, от раскола «ан-Нусру» тогда во многом спас ребрендинг – переименование в «Джебхат Фатх аш-Шам» и объявление о разрыве с «Аль-Каидой», которое, конечно, носило формальный характер. Тем не менее этот шаг устроил всех, поскольку в то время США и Россия активно вели переговоры о противодействии организации.

В нынешних условиях «легкий» спектр ХТШ по своему «весу» превышает тот, который был в «Джебхат ан-Нусра». С одной стороны, в самой группировке это может создать угрозу раскола, но с другой - дает возможность позиционировать себя в качестве «широкого фронта», открытого для вхождения в него любых группировок оппозиции. Тем не менее отрыв групп от «тяжелой основы» ХТШ – метод, в котором ключевую роль может сыграть Турция и ряд суннитских монархий, несмотря на кризис в Персидском заливе. Это позволит ослабить «Аль-Каиду», действия которой играют не на защиту суннитов, а на их дальнейшее вытеснение из Сирии, что само по себе - фактор для развития терроризма как в Сирии, так и за ее пределами.

Авторы

Антон Мардасов - руководитель отдела исследований ближневосточных конфликтов Института инновационного развития, эксперт РСМД

Кирилл Семенов - руководитель Центра исламских исследований Института инновационного развития, эксперт РСМД

Опубликовано в Трибуна

Не успевает мир перевести дух от сообщений о взрывах и убийствах, совершаемых террористами – иногда одиночками, иногда группами, – как поступают известия о новых. На днях весь арабский мир содрогнулся, узнав о зверской расправе, которую учинили боевики группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) над 20 египтянами-коптами, работавшими по контрактам в Ливии. Ужасает жестокость этого бесчеловечного преступления, ужасает и тот факт, что, обосновавшись в Сирии и Ираке, боевики ИГИЛ расширяют плацдарм своих операций и открыли новый фронт действий в Северной Африке.

Расположенная в самом сердце Средиземноморья, известная своими уникальными историческими памятниками, богатейшими природными ресурсами, прежде всего высококачественной нефтью, Ливия стала жертвой натовских бомбардировок 2011 года. Страна разорвана, расколота, разорена; на местах в провинции орудуют вооруженные отряды разного рода «милиций», которые не подчиняются никаким властям. Недавно итальянское правительство официально предложило направить свои войска в Ливию, чтобы справиться с разрухой и хаосом, если на этот счет будет решение Совета Безопасности ООН.

В течение последних месяцев главари ИГИЛ во главе с халифом Ибрагимом развернули активную деятельность на Синае и затем на северном побережье Африки, где были созданы специальные подразделения для Алжира и для Ливии. И вот уже черные флаги халифата стали развеваться в разных ливийских городах. В январе активисты ИГИЛ совершили нападение на отель «Каринтия» в Триполи, убили там американца, француза; в восточном городе Дерна они казнили нескольких журналистов; отрядам ИГИЛ удалось даже на короткое время захватить нефтяное месторождение «Мабрук», совершить нападения на другие месторождения в районе города Сирт.

Правительство Ливии в Тобруке, признанное большинством международного сообщества, пытается вместе с войсками генерала Халифы Хафтара мобилизовать силы для отпора боевикам ИГИЛ, но пока без особых успехов. Что же касается правительства в Триполи, созданного Всеобщим национальным конгрессом, то, хотя его возглавляют исламисты, экстремисты из ИГИЛ и его обвиняют в вероотступничестве.

Отряды ИГИЛ, по сообщениям сайта «Аль-Арабия», ведут активную вербовку новых рекрутов в различных племенах, они даже пытаются привлечь в свои ряды ополченцев из Мисураты и сторонников движения «Ливийский рассвет».

По расчетам лидеров ИГИЛ, чудовищное злодеяние в отношении египетских христиан должно не только запугать самих ливийцев, но и продемонстрировать силу исламистов в Ливии. Фактически это означает резкое усиление экстремистских тенденций на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Как известно, натовские бомбардировки привели не только к развалу Ливии, но и к расколу на две части другого государства – Мали. Одновременно активизировалась деятельность и другой экстремистской организации – «Боко харам» в Нигерии, которая, сумев получить после свержения режима Каддафи некоторую часть ливийского оружия, угрожает не только своей собственной стране, но и соседним государствам, в частности Чаду и Камеруну.

Естественно, что эти новые очаги напряженности, разорение, разруха ведут к увеличению потока беженцев из Африки. Только по официальным данным, через Средиземное море в Европу в 2014 году пыталось переправиться около 300 тыс. человек, из них несколько тысяч утонуло.

Объективным наблюдателям становится ясно, что бесконечная череда терактов, взрывов, насилий – это реакция на проводимую странами Запада политику, которая направлена только на достижение любыми средствами собственных целей без учета и чаще всего в ущерб интересам других народов.

В слепом упоении своей властью лидеры многих стран Запада не осознают, что грубыми действиями в отношении многих стран, навязывая силой свои правила поведения, моральные нормы, мировосприятие, ущемляя достоинство других народов, они неизбежно вызывают огонь на себя, расширяют плацдарм террористической деятельности экстремистов в собственных странах. В январе мы были свидетелями теракта в Париже, в феврале – новым объектом нападений экстремистов стала Дания.

Нацеленность западных стран на обеспечение собственных интересов любой ценой порой граничит с безрассудством. Сосредоточившись на том, чтобы оторвать Украину от России и создать болезненный конфликт на Европейском континенте, государства ЕС словно утратили память об ужасах прошедших войн, не осознавая, сколь опасна и непредсказуема реальная угроза, исходящая от исламского экстремизма.

Справиться с ней можно только коллективными усилиями, и прежде всего в тесной координации с Россией.

 

Изначально опубликовано: http://www.ng.ru/world/2015-02-19/3_kartblansh.html 

Опубликовано в Трибуна

https://www.securityconference.de/en/media-library/munich-security-conference-2017/video/statement-by-adel-bin-ahmed-al-jubeir/В нашем регионе не прекращаются потрясения. Мы наблюдаем кризис в Сирии, Ираке, Йемене, Ливии. Мы видим, что Иран упорно продолжает поддерживать терроризм и вмешивается в дела других стран. Мы сталкиваемся с терроризмом, пиратством, проблемами в экономическом развитии и сложностями с созданием новых рабочих мест. Нам приходится решать сложные задачи по реформированию нашей экономики и повышению уровня жизни нашего народа. Мы должны прилагать усилия для достижения мира между Израилем и арабами.

Я – оптимист потому, что нельзя быть пессимистом, когда твоя работа – это решать проблемы. Мы должны делать все возможное, чтобы преодолеть все вызовы, с которыми мы сталкиваемся. Я верю, что в 2017 году мы сможем решить некоторые из этих проблем. Я верю, что кризису в Йемене будет положен конец и попытка свергнуть легитимное правительство провалится. После этого мы сможем наладить работу по направлению Йемена на путь экономического развития и реконструкции. Я верю, что возможно достичь прогресс в разрешении арабо-израильского конфликта. Если стороны желают примирения, то мы видим примирение вполне реальным. Для этого нужна лишь политическая воля. И моя страна готова работать вместе с другими арабскими странами для того, чтобы определить способы достижения этой цели.

Я также верю, что возможно достижение политического урегулирования в Сирии.

Одним из наиболее значимых факторов в разрешении многих из этих проблем является новая администрация США. Да, я очень оптимистичен относительно администрации Трампа. Я знаю, что в Европе много беспокойства и вопросов о новой администрации, но я хотел бы напомнить моим европейским друзьям, что когда Рональда Рейгана избрали в 1981 году, в Европе тоже очень беспокоились. Люди думали, что начнется Третья мировая война. И как же все разрешилось?

Рональд Рейган заново обозначил место США в мире. Он подписал широкие соглашения по контролю вооружений с Советским Союзом, он давил на Советский Союз и положил конец Холодной войне. Это чудесная история. Когда мы смотрим на администрацию Трампа, мы видим президента, который практичен и прагматичен, предпринимателя, решающего проблемы, человека, который свободен от идеологий. Мы видим человека с особым видением мира. Он хочет, чтобы Америка играла свою роль в мире.

На наш взгляд, если Америка самоустраняется от решения проблем, она создает огромную угрозу всему миру, поскольку создается вакуум, который начинают заполнять силы зла. И нужно приложить многократно большие усилия, чтобы победить эти силы, чем если просто в первую очередь не дать им возникнуть.

Трамп верит в то, что ИГИЛ можно уничтожить. Мы с этим согласны. Он верит, что можно сдерживать Иран. Мы с этим согласны. Он верит в важность работы с традиционными союзниками. Мы с этим согласны. И когда мы смотрим на состав Кабинета и людей, назначенных на должности министра обороны, госсекретаря, министра внутренней безопасности, директора ФБР, министра экономики, министра финансов – все эти люди очень опытные, обладающие необходимыми навыками, способные эффективно работать, которые разделяют это видение мира. Поэтому мы надеемся, что Америка примет участие в разрешении мировых проблем. Мы надеемся видеть реалистичную внешнюю политику США и рассчитываем очень-очень плотно работать с этой администрацией. Наши контакты с администрацией Трампа всегда были позитивными и мы рассматриваем способы разрешения проблем, с которыми сталкивается наш регион и весь мир.

Когда я смотрю на нынешнее состояние региона, я вижу угрозу, исходящую от Ирана. Иран остается крупнейшим в мире государственным спонсором терроризма. В конституции Ирана установлен принцип экспорта революции. Иран не верит в принцип гражданства. Он верит, что шииты, «обездоленные», как он их называет, все принадлежат Ирану, а не их родным странам. Это неприемлемо для нас в Королевстве, для наших союзников в Заливе и для любой другой страны в мире.

Иранцы не верят в принцип добрососедства или невмешательства в дела других. Это выражается в их вмешательстве в дела Ливана, Сирии, Ирака, Кувейта, Саудовской Аравии, Бахрейна, Йемена, Пакистана, Афганистана. Иранцы нарушают международное право – нападают на посольства, убивают дипломатов, создают террористические ячейки в других странах, скрывают террористов и дают им убежище.

В 2001 году, когда США начали войну против Аль-Каиды в Афганистане, руководство Аль-Каиды переместилось в Иран. Саад Бин Ладен, сын Осамы Бин Ладена, Саиф Эль-Адель, операционный руководитель Аль-Каиды и почти десяток высокопоставленных лидеров переехали в Иран и жили там. Приказ взорвать три жилых комплекса в нашей столице (Эр-Рияде) в 2003 году был отдан исполнителям в Саудовской Аравии Саифом Эль-Аделем, когда он находился в Иране. У нас есть запись их беседы. Это неопровержимое доказательство. Иранцы взорвали Башни Хобар в 1996 году. Они поставляли контрабандой оружие и ракеты хуситам в Йемене в нарушение резолюций Совета Безопасности ООН, чтобы направить эти ракеты на нашу страну и убивать наших граждан.

Таким образом, когда мы смотрим на наш регион, мы видим терроризм и государство-спонсор терроризма, который твердо стремится посеять хаос на Ближнем Востоке. Иран – это единственная страна в регионе, которая избежала атак ИГИЛ  и Аль-Каиды. Напрашивается вопрос, почему? Если ИГИЛ и Аль-Каида – это экстремистские суннитские организации, то можно предположить, что они должны нападать на Иран, шиитское государство. Но они этого не делают. Возможно ли, что между ними есть некое соглашение, которое не дает им нападать на иранцев? Мы не перестаем задавать самим себе этот вопрос.

Иранцы говорят, что хотят начать все с нового листа, хотят смотреть вперед, а не назад. Это отлично. Но что делать с настоящим? Мы не можем не замечать то, что они делают в регионе. Мы не можем игнорировать, то, что в их конституции, как я отметил ранее, содержатся призывы к экспорту революции. Как можно иметь какие-то дела с государством, которое ставит целью нас уничтожить? Поэтому до тех пор пока Иран не изменит свое поведение, мировоззрение и принципы, на которых основано иранское государство, будет очень сложно работать с такой страной. Не только для Саудовской Аравии, но и для других стран.

Мы надеемся, что Иран изменится. Мы уважаем культуру Ирана, мы уважаем иранский народ. Это великая цивилизация, наш сосед. Нам нужно с ними работать долгие, долгие годы. Но хорошие отношения требуют усилий обеих сторон. 35 лет мы протягивали иранцам руку дружбы и 35 лет в ответ мы получали смерть и разрушение.

*Это отредактированные отрывки из субботнего выступления Министра иностранных дел Саудовской Аравии Аделя Аль-Джубеира на сессии «Старые проблемы, новый Ближний Восток» Мюнхенской конференции по безопасности.

Видео самого выступления доступно по следующей ссылке: https://www.securityconference.de/en/media-library/munich-security-conference-2017/video/statement-by-adel-bin-ahmed-al-jubeir/ 

Оригинальный текст опликован партнером IMESClub, изданием Arab News

Опубликовано в Трибуна