В Сирии могут быть размещены военные из Казахстана и Киргизии, сообщил 22 июня председатель комитета Госдумы по обороне, бывший командующий ВДВ генерал-полковник Владимир Шаманов. По его словам, подобные переговоры идут с Турцией, но пока они – из разряда планов и намерений. В свою очередь, представитель президента Турции Ибрагим Калын подтвердил, что привлечение участников ОДКБ к миротворческим задачам обсуждалось в ходе переговоров со спецпредставителем президента России по Сирии Александром Лаврентьевым. «Мы ожидаем, что на июльской встрече в Астане эти вопросы будут конкретно обсуждаться», — пояснил Калын.

Разграничение Сирии на зоны деэскалации – идея насколько здравая, настолько и проблемная. Она в некотором роде дублирует предложение Соединенных Штатов о создании зон безопасности и не может не оцениваться позитивно Вашингтоном, монархиями Персидского залива и сирийской светской и вооруженной оппозицией. Разница лишь в методах введения и на чьих условиях осуществляются договоренности. Отсюда – множество вопросов, связанных с механизмом принуждения сторон к перемирию, ликвидацией лазеек для нарушений и развертыванием сторонних наблюдателей за режимом прекращения огня. Есть вопросы и к самому термину «зона деэскалации», который, по идее, подразумевает снижение интенсивности боевых действий, но не исключает проведение операций. Например, провинция Дераа входит в южную зону деэскалации, но там продолжаются бои и авиаудары, причем не только против радикального альянса «Хайат Тахрир аш-Шам», действующего преимущественно в районе Дераа аль-Балад, но и Сирийской свободной армии, Ахрар аш-Шам, аль-Буниян аль-Марсус.

К слову, астанинский меморандум вообще не предусматривает регулирование боевых действий на территории Сирийской пустыни и провинций Ракка и Дейр эз-Зор. Там действуют с одной стороны две американские коалиции «Революшн коммандо» и «Демократические силы Сирии», с другой – правительственные регулярные формирования и проиранские отряды. Так, два иранских разведывательно-ударных беспилотника, сирийский истребитель-бомбардировщик Су-22 были сбиты ВВС США именно в этих зонах, где стороны делят пространство и борются с «Исламским государством».

Однако ключевой вопрос все-таки касается разграничения территорий, подконтрольных Дамаску и оппозиции на западе Сирии. Меморандум предусматривает, что вдоль линий зон деэскалации в Сирии будут установлены зоны безопасности с контрольно-пропускными пунктами (шириной не менее 1 км). При этом с миротворческим контингентом там объективно имеются большие проблемы: силы стран, входящих в международную коалицию под эгидой США, воспринимаются Дамаском и Тегераном как потенциальные агрессоры, а взаимодействующие с правительством оппонентами подозреваются в ослаблении и будущем подавлении оппозиции. В районе Голанских высот за перемирием многие годы наблюдали военные из Фиджи, Индии, Ирландии, Непала, Нидерландов и Филиппин, но здесь вариант с нейтральными странами работать не будет. Потому что миротворцы должны не просто присутствовать в зонах безопасности, они должны быть хорошо подготовленными и готовыми при необходимости вступить в бой. Несмотря на то, что «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ) предпринимает попытки смешаться с «сирийским революционным движением» (при это возможность перехода из нее отрядов, не связанных с «Аль-Каидой» на сторону умеренной оппозиции действительно существует), однако радикальные отряды в любом случае будут стараться сорвать перемирие, в том числе атаками на иностранных военных.

А поскольку вариант с зонами деэскалации оставляет много вопросов, то вовлечение даже сравнительно нейтральных государств в сирийский конфликт способно нанести удар по их имиджу. Поскольку может быть воспринято внутренней аудиторией и западным сообществом не как благая миссия, а как «подыгрывание режиму Асада». Скажем, Иордания, которую Дамаск в мае обвинял в подготовке «масштабного вторжения в Сирию», после заявлений ее начальников, что не будет направлять военные контингенты в соседнюю страну, вряд ли согласится присутствовать в зонах безопасности.

В такой ситуации Москва может сделать попытку привлечь страны-участниц ОДКБ к урегулированию и посулить им определенные дивиденды. Но согласятся ли они выделить даже символическое количество военнослужащих? Из всех центральноазиатских государств сразу и открыто с одобрением российской операции в Сирии выступила лишь Киргизия в лице президента Алмазбека Атамбаева, который покидает свой пост этой осенью. Казахстан всячески уклонялся от прямой поддержки российских бомбардировок: его руководство предпочитало проводить политику многовекторности и выступать с посреднической миссией, предоставляя столицу Астану для переговоров сначала с «марионеточной оппозицией», а с 2017 года – с реальной вооруженной. При этом президент Казахстана любит миротворческие инициативы в рамках ООН, например, те, что направлены на избавление человечества от угрозы ядерного и химического оружия и уменьшения арсеналов обычного вооружения — чтобы об Астане говорили как о лидере в сфере разоружения, нераспространения и ядерной безопасности.

В 2016 году заместитель генерального секретаря ОДКБ Валерий Семериков заявил, что организация не планирует участвовать в военной операции в Сирии. В настоящее же время речь идет уже о миротворческой миссии, которая, откровенно говоря, вдохнула бы жизнь в совершенно аморфную структуру, коей в настоящее время является ОДКБ. С другой стороны – введение контингента из стран бывшего СССР послужило бы прикрытием для действий ЧВК «ТУРАН» , составленной из мусульман-выходцев их постсоветского пространства и с некоторых пор, видимо, действительно воюющей на стороне Дамаска против ХТШ (хотя в начале новость о таком подразделении больше походила на фейк).

Таким образом, введение небольшого числа военных из стран-челнов ОДКБ в принципе возможно, однако пока сообщения об этом больше походят на сугубо политические заявления, призванные показать напряженную работу стран-гарантов перемирия над сирийским вопросом. Особенно когда первоначальные сроки проведения новой встречи в Астане сдвинуты с 12-13 июня на июль, четкий механизм функционирования зон деэскалации, совершенно очевидно, не утвержден.

Опубликовано в Трибуна